Опершись плечом на деревянный прут, Таганарас внимательно наблюдал за движениями рук колдуньи, растиравшей в ступке волшебные травы, нарезавшей костяным ножом ароматные коренья и клубни, давившей сок из фруктов. Свисавшая между прутьев нога его небрежно покачивалась, а на лице отображалась лишь безмятежность, будто клеть из ивовых прутьев была всего лишь снятой им комнатой в гостевом доме. Лишь крылья его порой трепетали, выдавая интерес маленькой феи. Ведьма, вполне ещё молодая для глаз Таганараса девица едва ли пятидесяти лет, то и дело нервно косилась на клетушку, примостившуюся на верхней полке, не понимая, почему еще не пустила её содержимое под нож. В полумраке её хижины силуэт маленькой феи скрадывался, угадывался лишь по блеску крыльев и отсвету маленьких глаз. Ведьма и сама не поняла, когда поспешила отвести взгляд, вновь уткнувшись носом в свои инструменты и заготовки для зелий. Ещё не время, будто вспомнила она. Фея - такая редкость, что её нужно пустить на что-то по-настоящему особенное. Стыдно тратить её на какое-нибудь зелье от бородавок! Стыдно, да... Таганарас не стеснялся напоминать ей об этом при случае.
Ведьма развернулась к очагу, в маленькой комнатке не сделав и пару шагов, и высыпала нарезанную и истолчённую смесь в котелок, подвешенный над огнём. Таганарас подался вперёд и принюхался, вглядываясь в медленно булькающую поверхность зелья. Пожалуй, будь его желание, он мог выбраться отсюда ещё пару недель назад, едва только попался в ловушку этой девицы, только вот жаль было оставлять её вот так, когда она так старательно, один за другим показывала ему свои фамильные рецепты, секреты своего мастерства.
Девица поболтала половником содержимое котла, сняла пробу и удовлетворённо кивнула. Таганарас кивнул следом за ней, тщательно всё запомнив, и со вздохом потянулся, разминая уставшее от безделья тело. Прошёлся туда-сюда по своей клетке, за всё это время ставшей почти родной, привычной и обжитой. Дотянувшись до проковырянной дырочки в стоявшем рядом мешке, достал себе семян подсолнуха. Из коробочки по соседству выудил прошлогодние засушенные ранетки. Кучка шелухи в углу клети, ближе к стене, стала для него неплохой заменой постели, а вода не переставая капала из щели в потолке. Положа руку на сердце, здесь было теплее и суше, чем под открытым небом, да и из хищников присматривать надо было только за одной девицей. Улёгшись, Таганарас принялся за еду, вполглаза наблюдая то за оставленным на огне котелком, то за ведьмой, с бурчанием убиравшей своё рабочее место. Вязанки трав вернулись под потолок, коренья - в корзинки под столом, Ступки и ножи - в ящики, а оставшиеся фрукты ведьма разложила на полках над очагом, сушиться.
Разминая обленившийся в плену разум, Таганарас успел несколько раз повторить про себя выученный сегодня рецепт, пока глаза его следили за суетившейся по комнатке ведьмой. Вот она скинула передник, вот вымыла огрубевшие руки и покрасневшее лицо, а вот накинула на плечи и голову плащ с капюшоном и взяла с табурета у двери вместительную сумку через плечо. Таганарас внимательно проследил за ведьмой, уже зная, что с этой сумкой она ходила в лес за ингредиентами. Кто знает, быть может, по возвращении ведьмы Таганараса ждёт что-то новенькое.
