Случилось это неподалёку от избушки, в которой жила шишига известная как Мойра.

Лоретт, в недалёком прошлом (а по мнению эльфов так считай что вчера) — охотница на чудовищ, а нынче — одна из тех, на кого охотилась, потерявшая как память, так и человеческий облик практически полностью, услышала однажды ночью чьё-то пение. Красивое, слегка хулиганистое, однако, повезло шишиге!, без костра на этот раз (иначе Лоретт пришла бы к певице на поклон тотчас же); дотоле вечером прошёл тёплый, но проливной дождь, из-за чего весь хворост бессовестно отсырел и до самого рассвета сверкал блестящими капельками.

Наутро Лоретт нашла под старым дубом маску. Некрасивую, и даже жуткую, вырезанную из дерева. И почему-то решила, что это подарок лично ей. Маска бывшей охотнице на чудовищ ужасно понравилась.
Лоретт с детства отличалась странноватыми вкусами, и хотя нынче перестала быть человеком в привычном понимании этого слова, её характер местами изменился не сильно. Вот и сейчас Лоретт крепко-накрепко решила, что обязана отплатить добром на добро!

...в конце концов, даже если эта маска не предназначалась лично ей, тот, кто её сделал, здесь недавно был, и явно хотел её подарить, так притом ещё и не демонстрировал никакой предвзятости; берите кто хотите!

Лоретт вдоволь налюбовалась маской, вертя её вытянутыми руками в лучах утреннего солнца то так, то эдак, и даже чуточку покраснела, а потом улыбнулась, прижала к пернатой груди и спрятала в сумке, которую давеча позаимствовала у какого-то охотника. Предварительно его убив и сожрав.

Так уж вышла, что большей своей частью Лоретт нынче была то ли драконом, то ли грифоном, и лишь некоторой частью себя оставалась человеком, пернатым почти везде. И став эдакой химерой, Лоретт вдруг осознала, что обожает человеческое мясо. Она об этом даже не думала, но наверняка эта её страсть тоже была частью полученного проклятья.
Надо ли говорить, что ответный дар Лоретт придумала сразу, и притом — без сомнений? По какой-то причине бывшая охотница была уверена, что даже если тот, кто сделал маску, и человек, то уж наверняка непростой; простые сюда наведывались с другими целями и выглядели иначе.

Жестокость тоже всегда была неотъемлемой частью Лоретт, и с превращением в чудовище бывшая охотница разве что наделила эту свою черту дополнительными эпитетами; детская, непосредственная, лёгкая.
Не взирая на размеры, химера прекрасно умела прятаться (не в последнюю очередь благодаря заклинаниям, которые не забыла и умела использовать), а потому выследила охотника, стерегущего добычу, без особого труда, хоть и потратила на это добрую половину дня. Один взмах огромной когтистой лапой, сопровождаемый мерзким хрустом, вскриком и звуками рвущейся плоти, и бедняга отдал жизнь Арфею.

Лоретт внимательно изучила свою добычу: молодой, крепкий, неопытный, но уже с усами. Она этого не знала и знать не могла, но омертвевший ныне юноша отправился в первую очередь на поиски пропавшего давеча брата, и уже только во вторую — по дичь, раз уж всё равно в лес идёт. Он был готов к худшему, но не думал, что оное настигнет его самого. Лоретт же удовлетворённо улыбнулась; на самом деле, она любила людей не только кушать.

Увы.

До наступления сумерек Лоретт разделывала добычу, умываясь собственными слюнями. Ей хотелось вонзить клыки в плоть тут же, однако желание познакомиться, а то и подружиться с создателем масок было сильнее. Этот вечер выдался тёплым и сухим, а потому химера разожгла под старым дубом костёр. Ей казалось, что незнакомого артиста нужно ловить ночью, раз уж тот пел именно в это время суток, а остатки человеческой памяти подсказывали, что мясо завсегда вкуснее и ароматнее, будучи жареным. Покопавшись в чужой сумке, Лоретт с удивлением для себя обнаружила небольшую сковороду, которой тут же воспользовалась, и некоторые припасы, которые по наитию подумала было применить с пользой, но в последний момент одёрнула себя сама — а ну как мясо попортится? Поэтому и лук, и травы, и яйца (уже сваренные, на самом-то деле), и даже фляга с водой были осторожно отложены в сторону.

Готовила охотница на чудовищ неплохо, а потому и химера Лоретт вполне сносно справлялась с задуманным. Откуда-то из дебрей памяти выбралось неопределённое "в привлечении запахом помогает ветер", и Лоретт взмахнула пернатым крылом, разгоняя аромат по лесу и, попутно, едва не смахнув весь свой костёр.
Вся лишняя требуха, оставшаяся от охотника, была заботливо убрана в сторонку, куда ни свет костра не попадал, ни взгляд химеры.

Отредактировано Robin (2024-02-26 15:54:36)

Подпись автора